so burn on, you little candle
Что-то такое знакомое забытое в этой мелодии, так давно произошедшее и так скоро ушедшее. Так (не)кстати вспомнившееся. Свет уходящего дня за закрытыми жалюзями, простыня на голове, даже слезы, пытататься уснуть, потому что рано вставать, а может хотелось поскорее завтра, когда смотрела кино, думала, что любила, встречала день, мой июнь, и день рождения еще был детским и волшебным, и просыпалась в шесть утра, и проблемы были не проблемы, а жизнь, и совсем... Совсем не было страшно.
Простыня на голове, как будто темно, и эта музыка, как колыбельная, и слезы перед сном, потому что так грустно, и наверное книжка на музыкальном центре, чтобы зеленый свет не бил в глаза, но ведь было еще светло, наверное книжки не было.
Было хорошо. Грустно. Кашляла. Не знала, что до крови натрется нога, не знала, что смогу сбросить его руку с плеча, не знала, что в будущем никогда сознательно так не поступлю, не знала, что пойму, каково ему было, наверное, и никогданикогданикогда так больше.
Писала самое длинное письмо, а оно на розовых и желтых листочках, вот это был рассказ, совсем даже неплохо, может, я все же смогу кем-то стать, смогу писать так, как думаю, хотя может и не надо это. Считала себя такой взрослой, но оглянитесь, сейчас до сих пор не выросла, а дети так стремятся повзрослеть, это прекрасно понятно, и в этом есть прелесть
но хочется снова той прелести, той музыки, влажных дорожек на сухих горящих щеках, простыню на голову и поскорее уснуть, чтобы солнце поскорее село и встало, чтобы поскорее снова верить и ждать, верить и ждать, и не знать, что так долго еще.
но так замечательно
Простыня на голове, как будто темно, и эта музыка, как колыбельная, и слезы перед сном, потому что так грустно, и наверное книжка на музыкальном центре, чтобы зеленый свет не бил в глаза, но ведь было еще светло, наверное книжки не было.
Было хорошо. Грустно. Кашляла. Не знала, что до крови натрется нога, не знала, что смогу сбросить его руку с плеча, не знала, что в будущем никогда сознательно так не поступлю, не знала, что пойму, каково ему было, наверное, и никогданикогданикогда так больше.
Писала самое длинное письмо, а оно на розовых и желтых листочках, вот это был рассказ, совсем даже неплохо, может, я все же смогу кем-то стать, смогу писать так, как думаю, хотя может и не надо это. Считала себя такой взрослой, но оглянитесь, сейчас до сих пор не выросла, а дети так стремятся повзрослеть, это прекрасно понятно, и в этом есть прелесть
но хочется снова той прелести, той музыки, влажных дорожек на сухих горящих щеках, простыню на голову и поскорее уснуть, чтобы солнце поскорее село и встало, чтобы поскорее снова верить и ждать, верить и ждать, и не знать, что так долго еще.
но так замечательно
это та самая душесчитпательная запись, чтобы как можно меньше было ясно))
ну да!