Он сказал, что хочет быть друзьями и ничего больше.
Он сказал, что мы поспешили - он поспешил.
Что он еще не готов и не может. Что все слишком серьезно. Что я отношусь к нему слишком хорошо.
Мама спросила: "Чего ты боишься? Тех же восьми месяцев, которые понадобятся, чтобы оправиться?" И я ответила: "Я уже ничего не боюсь. Самое страшное - то, чего я так боялась - уже случилось".
Это правда. Впереди невеселые моменты, я знаю. Но я так же знаю, что это даже... Даже хорошо? Я снова чувствую себя живой. Чувствую себя мозгом, который знает, какой надо быть хитрой впредь. Чувствую, что смогу побороться. Не с ним, а с его страхом. Испугался, дурашка, я точно знаю. Мы будем умнее. Мы будем тоньше.
Мы _будем_. Если я все еще этого захочу.