"Престиж"
Сижу болтаю ногами в мягких сандальках, попиваю сильно разбавленный молоком кофе. Ноги белые, как сливки, в кабинете прохладно, на дворе лето. Работы совсем нет, остается только сидеть в интернете и мысленно слушать музыку – какие наушники, о них остается только мечтать! Ведь надо делать вид, что работаю. Звонит телефон и вызывает начальник. Вообще-то она отличная тетка, но даже отличные тетки в роли начальников могут заглянуть на экран монитора и спросить, чем я так увлеченно занимаюсь. Как бы ответить, что как бы в тетрис играю, - как бы очень неудобно!
Иду в другой конец офиса.
Ей интересно, не против ли я прогуляться в соседнее здание, где кому-то нужны мои знания английского языка.
- Как насчет попереводить документы, а?
-Отлично, - говорю я и думаю про себя: «Гораздо лучше, чем сидеть тут и дожидаться обеда».
Она набирает чей-то номер и говорит в трубку: «Владимир Николаевич, я вам сейчас пришлю Катю. На ней такие шорты клетчатые – наряд совсем для Управления делами президента не подходящий, но уж... (смеется) да-да. Сейчас».
«Ого, дела президента» - натягиваю майку пониже, чтобы прикрывала живот.
-Кать, не заблудишься, тут всего два шага, - начальница улыбается и подгоняет, - он будет тебя ждать.
-А как он выглядит? Я не знаю, в каких он шортах!
Сидящий рядом бангладешец Нил поднимает голову:
-Такой седой высокий мужчина, импозантный.
Уже на бегу засовываю мобильник в карман, на случай, если все-таки потеряюсь вокруг Кремля, хотя мне и не надо в Кремль.
читать дальшеУлица встречает прямо-таки печкой, и пока иду, кажется, что медленно и верно становлюсь такой же температуры, как воздух, обволакивающий и словно вытягивающий мозги. Жарко, очень жарко.
Заворачиваю за угол и смотрю вперед, не стоит ли там кто-нибудь. Пока нет; прохожие почти бегут по улице, как будто ливень, но наоборот – я уверена, будь сейчас на улице дождь, все бы встали и подняли лица к небу – а так все пытаются поскорее спрятаться и спасти свои мозги от высасывания.
Вдруг вижу, как из подъезда высовывается седая голова, улыбается и тыкает в меня пальцем, я киваю в ответ и подхожу. Вот незадача, а там никого уже нет. Пропал. И дверь закрыта. Если честно, даже поколебалась чуть-чуть, а потом наконец додумалась толкнуть дверь.
Владимир Николаевич действительно высокий и действительно импозантный. Провожает меня в кабинет, на четвертом, по-моему, этаже; не запомнила, потому что ковер в лифте. В лифте – ковер! Еще раз незаметно одергиваю майку вниз, а в ушах стоит шутливое начальническое замечание про шорты.
Кабинет – еще один кабинет в моей офисной жизни, но совсем не такой, как наш. Мы Путина на стену не вешаем, в каждой комнате ставим столов гораздо больше, чем один, да и кожаными креслами не избалованы. Но до лампочки, если честно, гораздо важнее то, что там прохладно и комфортно, а хозяин чуточку похож на того самого пожилого актера, который сводит меня периодически с ума. Наверное, не внешне, а манерами. Она протягивает мне малюсенькую черную книжечку и просит перевести ему вслух все то, что написано до текста на немецком.
«Инструкция Сименс нах», - не очень вежливо думаю я и открываю книжечку. Владимир Николаевич складывает руки на груди и ожидающе смотрит на меня. По правде говоря, кажется, что он хочет проверить мои знания и поэтому дал что-то для разминки перед тем, как приступить к серьезному делу.
Я опять же мысленно пожимаю плечами и скептически начинаю переводить абзац про волшебные карты, которые позволяют вытворять удивительные трюки. Запинаюсь и спрашиваю:
-Дальше?
-Да-да, - кивает важный хозяин кабинета, - я хочу послушать, что здесь написано и сравнить.
-Я просто не очень сильна в быстром переводе. Ну, вы понимаете, чтобы прочесть фразу по-английски и с ходу выдать грамотную фразу по-русски...
-Да мне это и не нужно, солнышко, я пойму, о чем идет речь.
Еще он, кажется, понял, что я подумала, что он пытается меня проверить.
Звонит телефон. Он берет трубку и говорит в нее:
-Танечка, меня нет. Да? А кто это? Как он к нам попал без предупреждения? Ну ладно, давай его сюда.
Входит мужчина с усиками, присаживается, и о чем-то быстро говорит. Странно, что все у него такое быстрое, и в том числе его усы, мне так нестерпимо хочется назвать их «быстрые усики», что аж сил нет, но я углубляюсь в чтение, чтобы более-менее ухватить смысл текста перед тем, как с ходу переделать его в русский.
Посетитель уходит, а Владимир Николаевич опять поднимает трубку и снова произносит:
-Таня, меня ни для кого нет. Я с девушкой. Иди пообедай, да, конечно, иди!
Слушаю вас внимательно, Катя.
Мысленное пожимание плечами входит у меня в привычку. Перевожу ему в меру своих возможностей, ничего там трудного нет, а что перевожу? – действительно инструкцию к трюковой колоде карт! Стараюсь не делать пауз, но когда одна из них затягивается, он говорит:
-Ты потрясающе справляешься, честное слово. Просто великолепно.
-Спасибо, - отвечаю я, - но я не очень понимаю, о чем вообще идет речь.
-Так и не надо! Я не хочу, чтобы ты понимала смысл, солнышко, - он немного взволнован, а я и правда не пытаюсь уловить идею. Мне хочется справиться получше, ведь так приятна похвала. Заслуженная, если честно.
Довольно скоро выясняется, что то, о чем я читаю, для моего хозяина не новость и даже не повтор пройденного материала – это просто ничто, первая ступенька, тогда как он, видимо, стоит на седьмой-восьмой. Из скольки – даже предположить не могу, но, быть может, из десяти? Он достает колоду, раскладывает ее одним движением, пролистывает со скоростью света и показывает точно то, о чем писали в первом абзаце. Но я все равно не могу понять, как это. Вот он листает ее и я вижу разные карты – валетов, дам, девятки и шестерки, король промелькнул тоже... А вот он листает ее снова – и там одни тройки пик. Как?
Мы заканчиваем перевод, который с каждой строчкой все легче дается. Ипозантный господин в кресле нравится мне все больше. Он уже не называет меня солнышком, потому что было в этом что-то снисходительное. Зато пока я записываю на листочек названия всех трюков, обходит стол и просит меня встать тоже, в его руках колода.
Это моя карта. И это опять она. И опять она! Ну невозможно, я же только что об этом читала, только что, но как, как? Я верю в ловкость рук и все равно смеюсь от радости каждый раз, когда он достает именно ту карту, которую я выбирала. Просто мне больше нечего сказать – смех полезен, когда немеешь от восторга. И от радости, той самой радости...
Он снова просит выбрать карту и положить ее на рамку для фотографии, обычную рамку, пустую только. Я кладу на изнанку валета крестей, он проводит ладонью над картой, убирает руку – карты нет. Если честно, когда видишь это своими глазами, эффект совершенно не такой, как при чтении или рассказе об этом. Как это – была, и уже нет? Лежала тут – и пропала? Была и нет?
-Смотри, Кать, я сейчас рамку разберу и карты там не будет.
Охотно верю.
Он вынимает стекло, картонку с опорой и кладет рядом сам деревянный каркас. Пусто. И почему я не удивлена? Звонит телефон. Он неспешно собирает рамку обратно и на ходу говорит:
-Переверну – и ты увидишь карту.
Поворачивает рамку лицом ко мне и на меня оттуда смотрит крестовый валет. Я, кажется, даже вскрикнула. Отвечает на звонок, который продолжается совсем недолго.
-Все нормально?
-Да, совершенно, - удивительно, а что на моем лице такого читается?
-Точно? Ну сейчас тебе еще что-то покажу. Ты легко поддаешься гипнозу?
-Не знаю. Не пробовала, - смотрю, как он возвращается ко мне и начинаю слегка волноваться. Он подходит совсем вплотную.
-Понимаешь, тебе надо поверить, что карты тут нет. Я закрою ее ладонью снова, а ты поверь, что ее там нет. Ты, конечно, знаешь, что она есть, но думай, что ее нет.
Если честно, я верю, что она есть, но не верю, что могу при этом поверить в обратное. А мне хочется.
...Обмануть легче того, кто хочет быть обманутым.
Мысль как вспышка. Воистину.
Карта есть. Он закрывает ее ладонью и говорит, что она все еще там, и это правда – она там. «Ее нет» - повторяет он. «Ее нет» - и сжимает ладонь в кулак. «Ее нет» - отводит руку в сторону.
Ее нет. Я не знаю, смеяться или плакать от священного ужаса.
-Вот смотри еще одну любопытную штуку. Возьми любую карту и поверь, что это шестерка червей. Любую-любую.
-Это совершенно точно не шестерка червей, - я смотрю на девятку пик и показываю ее фокуснику. Он в восторге.
-Да! Накрой ее ладонью и думай, что это шестерка червей. Просто думай и все.
У меня медленно затуманивается память. Я прекрасно помню момент, когда поднимаю руку, и там лежит шестерка червей вместо девятки пик, тогда как он не касался ее ни разу, я смеюсь снова и думаю, что это все-таки волшебство. Престиж. Еще престижнее становится тогда, когда мы отвлекаемся на разговор, и через несколько мгновений я вспоминаю про карту, которую все еще держу в руке, - это снова девятка пик.
Владимир Николаевич смотрит на меня и говорит мягко:
-Ты очень легко внушаема, Катя. Будь осторожнее. Мальчики не обижают?
-Обижают, - если честно, немного кокетничаю я с совершенно серьезным лицом.
-Не позволяй. Я знаю, как сделать, чтобы не обижали.
На этом он не отпустил меня, а продолжал показывать фокусы с картами. Колода сыпалась изо рта, карты переворачивались в колоде, угадывались и находились самостоятельно, а хозяин кабинета периодически спрашивал, все ли в порядке.
Что он видел в моем лице, чего я не чувствовала? Может быть ужаса глубоко внутри. Или счастья еще глубже, потому что волшебство, кажется, существует.
Он так и не сказал мне, что делать для того, чтобы мальчики не обижали. Может я действительно так легко верю всем, что из-за этого больно бьюсь о твердую реальность? Не знаю. Шагая по плавящемуся асьфалту обратно в офис, могла вспоминать только мурашки от прикосновения волшебника и его слова в коридоре, когда он меня провожал:
-Сдвинулось у тебя что-то, Катя, сдвинулось...
-А как назад вернуть-то?
-Разве что-то плохое происходит?
-Да вроде нет...
-Нет ведь ничего плохого в том, чтобы быть... немного одураченной, - он мягко благодарит.
Are you watching closely?
07.06.01